Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как
пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста
на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой
мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею
на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
К счастию, однако ж,
на этот раз опасения оказались неосновательными. Через неделю прибыл из губернии новый градоначальник и превосходством принятых им административных
мер заставил забыть всех старых градоначальников, а в том числе и Фердыщенку. Это был Василиск Семенович Бородавкин, с которого, собственно, и начинается золотой век Глупова. Страхи рассеялись, урожаи
пошли за урожаями, комет не появлялось, а денег развелось такое множество, что даже куры не клевали их… Потому что это были ассигнации.
Но, несмотря
на все эти трудности, он добился своего, и к осени дело
пошло или, по крайней
мере, ему так казалось.
В хозяйстве
на практике дело
шло отлично или, по крайней
мере, так казалось Левину.
Покуда мы
шли прямо, дело еще
шло кое-как, но
на повороте я заметил, что, если не приму своих
мер, непременно уйду вперед.
Раскольникову давно уже хотелось уйти; помочь же ему он и сам думал. Мармеладов оказался гораздо слабее ногами, чем в речах, и крепко оперся
на молодого человека.
Идти было шагов двести — триста. Смущение и страх все более и более овладевали пьяницей по
мере приближения к дому.
Потому, в-третьих, что возможную справедливость положил наблюдать в исполнении, вес и
меру, и арифметику: из всех вшей выбрал самую наибесполезнейшую и, убив ее, положил взять у ней ровно столько, сколько мне надо для первого шага, и ни больше ни меньше (а остальное, стало быть, так и
пошло бы
на монастырь, по духовному завещанию — ха-ха!)…
По
мере того как раскрывались перед ней фазисы жизни, то есть чувства, она зорко наблюдала явления, чутко прислушивалась к голосу своего инстинкта и слегка поверяла с немногими, бывшими у ней в запасе наблюдениями, и
шла осторожно, пытая ногой почву,
на которую предстояло ступить.
— Я днем хожу туда, и то с Агафьей или мальчишку из деревни возьму. А то так
на похороны, если мужичок умрет. У нас,
слава Богу, редко
мрут.
— Александра Петровна Синицкая, — ты, кажется, ее должен был здесь встретить недели три тому, — представь, она третьего дня вдруг мне,
на мое веселое замечание, что если я теперь женюсь, то по крайней
мере могу быть спокоен, что не будет детей, — вдруг она мне и даже с этакою злостью: «Напротив, у вас-то и будут, у таких-то, как вы, и бывают непременно, с первого даже года
пойдут, увидите».
Кичибе извивался, как змей, допрашиваясь, когда
идем, воротимся ли, упрашивая сказать день, когда выйдем, и т. п. Но ничего не добился. «Спудиг (скоро), зер спудиг», — отвечал ему Посьет. Они просили сказать об этом по крайней
мере за день до отхода — и того нет.
На них, очевидно, напала тоска. Наступила их очередь быть игрушкой. Мы мистифировали их, ловко избегая отвечать
на вопросы. Так они и уехали в тревоге, не добившись ничего, а мы сели обедать.
Беседа с адвокатом и то, что он принял уже
меры для защиты Масловой, еще более успокоили его. Он вышел
на двор. Погода была прекрасная, он радостно вдохнул весенний воздух. Извозчики предлагали свои услуги, но он
пошел пешком, и тотчас же целый рой мыслей и воспоминаний о Катюше и об его поступке с ней закружились в его голове. И ему стало уныло и всё показалось мрачно. «Нет, это я обдумаю после, — сказал он себе, — а теперь, напротив, надо развлечься от тяжелых впечатлений».
Как только начала заниматься заря, пернатое царство поднялось
на воздух и с шумом и гамом снова понеслось к югу. Первыми снялись гуси, за ними
пошли лебеди, потом утки, и уже последними тронулись остальные перелетные птицы. Сначала они низко летели над землей, но по
мере того как становилось светлее, поднимались все выше и выше.
Беда неразумному охотнику, который без
мер предосторожности вздумает
пойти по подранку. В этих случаях кабан ложится
на свой след, головой навстречу преследователю. Завидев человека, он с такой стремительностью бросается
на него, что последний нередко не успевает даже приставить приклад ружья к плечу и выстрелить.
Канцелярия Аракчеева была вроде тех медных рудников, куда работников
посылают только
на несколько месяцев, потому что если оставить долее, то они
мрут.
— Устроилась,
слава Богу. Вот здесь у князя М. М. в экономках служу. — Она указала
на великолепную виллу, в глубине сада, обнесенного каменным забором. — По крайней
мере, место постоянное. Переезжать не надо.
Дело оказалось простым:
на Лубянской площади был бассейн, откуда брали воду водовозы. Вода
шла из Мытищинского водопровода, и по
мере наполнения бассейна сторож запирал краны. Когда же нужно было наполнять Челышевский пруд, то сторож крана бассейна не запирал, и вода по трубам
шла в банный пруд.
Но по
мере того как нога у нее заживала и сама она, раскормленная и сытая, становилась благополучнее, ее благодарность исчезала. Прежде она
шла на всякий мой зов, появляясь нивесть из каких углов и закоулков, теперь случалось, что она ускользала от меня, явно «прикидываясь», что не слышит.
Любителей так называемой заборной литературы много и
на воле, но
на каторге цинизм превосходит всякую
меру и не
идет в сравнение ни с чем.
Другой агроном, как рассказывают, силился доказать, что
на Сахалине сельское хозяйство невозможно, всё
посылал куда-то бумаги и телеграммы и тоже кончил, по-видимому, глубоким нервным расстройством; по крайней
мере о нем вспоминают теперь как о честном и знающем, но сумасшедшем человеке.
На обширных болотах, не слишком топких или по крайней
мере не везде топких, не зыблющихся под ногами, но довольно твердых и способных для ходьбы, покрытых небольшими и частыми кочками, поросших маленькими кустиками, не мешающими стрельбе, производить охоту целым обществом; охотники
идут каждый с своею собакой, непременно хорошо дрессированною, в известном друг от друга расстоянии, ровняясь в одну линию.
Обыкновенно, подъехав в
меру, я соскакивал с дрожек и
шел прямо к стрепету до тех пор, пока он не поднимался, тогда я стрелял, не торопясь,
на каком мне угодно расстоянии и редко прибегал к другому стволу.
Эту стрельбу удобнее производить нескольким охотникам вместе: один, двое или трое, смотря по ширине снега, должны
идти по самому сувою, остальные около его краев; зайцы будут вскакивать в
меру и, неохотно оставляя снег, станут набегать
на которого-нибудь из охотников.
По
мере того, как я удалялся от моря, лес становился гуще, и я начал подумывать о том, не возвратиться ли обратно, но вдруг впереди увидел просвет. Это оказалась полянка и посреди нее небольшое озеро, через которое проходила наша речка. Дальше я не
пошел и присел отдохнуть
на одну из валежин.
Поднялся шум; Лебедев горячился и выходил уже из
меры; Фердыщенко приготовлялся
идти в полицию; Ганя неистово настаивал
на том, что никто не застрелится. Евгений Павлович молчал.
Но по крайней
мере уж слишком низко и бесстыдно (отпрыск забыл, что и не расчетливо) будет с моей стороны, если я не возвращу теперь тех десятков тысяч, которые
пошли на мой идиотизм от П., его сыну.
Князь удивился ответу, но он удивился спустя уже по крайней
мере две минуты, когда сообразил. Сообразив ответ, он испугался и стал приглядываться к Рогожину. Тот уже
шел почти
на полшага впереди, смотря прямо пред собой и не взглядывая ни
на кого из встречных, с машинальною осторожностию давая всем дорогу.
Он жил в тюрьме и ждал казни, по крайней
мере еще чрез неделю; он как-то рассчитывал
на обыкновенную формалистику, что бумага еще должна куда-то
пойти и только чрез неделю выйдет.
Утром
на другой день Карачунский
послал в Тайболу за Кожиным и запиской просил его приехать по важному делу вместе с женой. Кожин поставлял одно время
на золотопромывальную фабрику ремни, и Карачунский хорошо его знал. Посланный вернулся, пока Карачунский совершал свой утренний туалет, отнимавший у него по меньшей
мере час. Он каждое утро принимал холодную ванну, подстригал бороду, протирался косметиками, чистил ногти и внимательно изучал свое розовое лицо в зеркале.
Не нужно вам говорить, что Оболенский тот же оригинал, начинает уже производить свои штуки. Хозяйство будет
на его руках, — а я буду ворчать. Все подробности будущего устройства нашего, по крайней
мере предполагаемого, вы узнаете от Басаргина. Если я все буду писать, вам не о чем будет говорить, — между тем вы оба
на это мастера. Покамест прощайте.
Пойду побегать и кой-куда зайти надобно. Не могу приучить Оболенского к движению.
— И очень просто.
На нее действительно нет никакого спроса. Представь себе, Анечка, что ее барахло стоит пятьдесят рублей, двадцать пять рублей получит господин Шацкий, пятьдесят рублей нам с тобой останется. И
слава богу, мы с ней развязались! По крайней
мере она не будет компрометировать нашего заведения.
Перед Вихровым в это время стоял старик с седой бородой, в коротенькой черной поддевке и в солдатских, с высокими голенищами, сапогах. Это был Симонов. Вихров, как тогда
посылали его
на службу, сейчас же распорядился, чтобы отыскали Симонова, которого он сделал потом управляющим над всем своим имением. Теперь он, по крайней
мере, с полчаса разговаривал с своим старым приятелем, и все их объяснение больше состояло в том, что они говорили друг другу нежности.
— Но народ это делает без всякой
меры; иногда целая деревня валяется пьяная по канавам или
идет на четвереньках пить в другую деревню, — проговорил Абреев.
Вероятно, он приехал с тем, чтоб оглядеть местность, разузнать положение и, вероятно, крепко рассчитывал
на действие этих десяти тысяч рублей перед нищею и оставленною всеми Наташей. Низкий и грубый, он не раз подслуживался графу N, сластолюбивому старику, в такого рода делах. Но он ненавидел Наташу и, догадавшись, что дело не
пошло на лад, тотчас же переменил тон и с злою радостию поспешил оскорбить ее, чтоб не уходить по крайней
мере даром.
В этот день артисты больше не работали. Несмотря
на свой юный возраст, Сергей хорошо понимал все роковое значение этого страшного слова «пачпорт». Поэтому он не настаивал больше
на дальнейших розысках Арто, ни
на мировом, ни
на других решительных
мерах. Но пока он
шел рядом с дедушкой до ночлега, с лица его не сходило новое, упрямое и сосредоточенное выражение, точно он задумал про себя что-то чрезвычайно серьезное и большое.
Не доходя костра, они разошлись. Шурочка
пошла прямо вверх, а Ромашов снизу, обходом, вдоль реки. Винт еще не окончился, но их отсутствие было замечено. По крайней
мере Диц так нагло поглядел
на подходящего к костру Ромашову и так неестественно-скверно кашлянул, что Ромашову захотелось запустить в него горящей головешкой.
— Как же, сударь, возможно! все-таки… Знал я, по крайней
мере, что"свое место"у меня есть. Не позадачится в Москве — опять к барину: режьте меня
на куски, а я оброка добыть не могу! И не что поделают."Ах ты, расподлая твоя душа! выпороть его!" — только и всего. А теперь я к кому явлюсь? Тогда у меня хоть церква своя, Спас-преображенья, была —
пойду в воскресенье и помолюсь.
И бегут осчастливленные докторским разрешением"знатные иностранцы"обменивать вещества. Сначала обменивают около курзала, надеясь обмануть время и принюхиваясь к запаху жженого цикория, который так и валит из всех кухонь. Но потом, видя, что время все-таки продолжает
идти черепашьим шагом (требуется, по малой
мере, час
на обмен веществ), уходит в подгородние ресторанчики, за полчаса или за сорок минут ходьбы от кургауза.
По крайней
мере, я испытал нечто подобное
на себе. Представьте себе, вновь встретился с Удавом и Дыбой — и обрадовался. И они мне обрадовались и в один голос воскликнули: Вот как! ну, и
слава богу!
Разобрав свои вещи, он сейчас же сел у окна и стал глядеть с жадным любопытством
на улицу: там сновали уже туда и сюда экипажи,
шли пешеходы, проехал взвод казаков, провезли, по крайней
мере на десяти лошадях, какую-то машину.
Взяв рукопись, Петр Михайлыч первоначально перекрестился и, проговорив: «С богом, любезная,
иди к невским берегам», — начал запаковывать ее с таким старанием, как бы отправлял какое-нибудь собственное сочинение, за которое ему предстояло получить по крайней
мере миллион или бессмертие. В то время, как он занят был этим делом, капитан заметил, что Калинович наклонился к Настеньке и сказал ей что-то
на ухо.
Про героя моего я по крайней
мере могу сказать, что он искренно и глубоко страдал: как бы совершив преступление,
шел он от князя по Невскому проспекту, где тут же встречалось ему столько спокойных и веселых господ, из которых уж, конечно, многие имели
на своей совести в тысячу раз грязнейшие пятна. Дома Калинович застал Белавина, который сидел с Настенькой. Она была в слезах и держала в руках письмо. Не обратив
на это внимания, он молча пожал у приятеля руку и сел.
Ну, а зимой, бог даст, в Петербург переедем, увидите людей, связи сделаете; вы теперь у меня ребята большие, вот я сейчас Вольдемару говорил: вы теперь стоите
на дороге, и мое дело кончено, можете
идти сами, а со мной, коли хотите советоваться, советуйтесь, я теперь ваш не дядька, а друг, по крайней
мере, хочу быть другом и товарищем и советчиком, где могу, и больше ничего.
— Мер-рзавец! — загремел атлет, взглянул
на меня, остановился
на полслове, от удивления раскрыл рот, стремительно бросился и обнял меня: — Сологуб! Ты ли это? Откуда?
Пойдем к «Яру»!
— Достану! — повторил он, решившись
на этот раз взять у приходо-расходчика жалованье вперед, что сделать ему было, по-видимому, весьма нелегко, потому что,
идя поутру в суд, Аггей Никитич всю дорогу как-то тяжело дышал, и по крайней
мере до половины присутствия у него недоставало духу позвать к себе приходо-расходчика; наконец, когда тот сам случайно зашел в присутственную камеру, то Аггей Никитич воспользовался сим случаем и воззвал к нему каким-то глухим тоном...
— Конечно, — подхватил Углаков, — князь, наверное, это сделает, он такой человек, что
на всякое доброе дело сейчас
пойдет; но принять какую-нибудь против кого бы ни было строгую
меру совершенно не в его характере.
Совершить прием Сусанны Николаевны в ложу между моими кузьмищевскими масонами положено было в половине филипповского поста, и посвящение это произошло гораздо торжественнее, чем предполагалось. Часов в десять вечера в одну из суббот Сусанна Николаевна должна была доехать
на лошади, заложенной в одиночку, вместе с своим поручителем Сверстовым до церкви, отстоящей от дому, по крайней
мере, в полуверсте. Однако, сойдя с лестницы, Сусанна Николаевна объявила решительным голосом, что она желает
идти пешком.
— Бесспорно, что жаль, но приходить в такое отчаяние, что свою жизнь возненавидеть, — странно, и я думаю, что вы еще должны жить для себя и для других, — начала было она неторопливо и наставническим тоном, но потом вдруг переменила
на скороговорку. — Утрите, по крайней
мере, слезы!.. Я слышу, Сусанна
идет!..
Накормить его, конечно, накормили, но поручику хотелось бы водочки или, по крайней
мере, пивца выпить, но ни того, ни другого достать ему было неоткуда, несмотря
на видимое сочувствие будочников, которые совершенно понимали такое его желание, и бедный поручик приготовлялся было снять с себя сапоги и
послать их заложить в кабак, чтобы выручить
на них хоть косушку; но в часть заехал, прямо от генерал-губернатора и не успев еще с себя снять своего блестящего мундира, невзрачный камер-юнкер.
Вследствие таковых
мер, принятых управляющим, похороны Петра Григорьича совершились с полной торжественностью; впереди
шел камердинер его с образом в руках; за ним следовали архиерейские певчие и духовенство, замыкаемое в сообществе архимандритов самим преосвященным Евгением; за духовенством были несомы секретарем дворянского собрания, в мундире, а также двумя — тремя чиновниками,
на бархатных подушках, ордена Петра Григорьича, а там, как водится, тянулась погребальная колесница с гробом, за которым непосредственно
шел в золотом и блистающем камергерском мундире губернатор, а также и другие сильные мира сего, облеченные в мундиры; ехали в каретах три — четыре немолодые дамы — дальние родственницы Петра Григорьича, — и, наконец, провожали барина все его дворовые люди, за которыми бежала и любимая моська Петра Григорьича, пребезобразная и презлая.